Пэтчен (Patchen), Кеннет

(13.XII.1911, Нил, Огайо - 8.1.1972, Пало-Альто, Калифорния)

 поэт, прозаик, драматург.

   Вышел из семьи рабочих-шахтеров, в юности трудился на сталелитейном заводе. Проучившись всего год в колледже, он в конце 1920-х гг., по примеру своего кумира К. Сэндберга, отправился путешествовать по Америке, на хлеб зарабатывая как придется. В 30-х гг. появляются его первые журналистские публикации, он поселяется в Нью-Йорке, в Гринич-виллидж, приобщаясь к среде литераторов и художников-авангардистов. Первый поэтический сборник - «Пред человеческой отвагой» (Before the Brave, 1936) - был замечен читателями и критикой. Среди последующих наиболее примечательны «Темное царство» (The Dark Kingdom, 1942), «Картины жизни и смерти» (Pictures of Life and Death, 1946), «Да здравствует все на свете» (Hurrah for Anything, 1957), «И все же Аллилуйя» (Hallelujah Anyway, 1966), «Странствия» (Wandering, 1971).

   В 1941 г. Пэтчен выпустил первый и наиболее удачный из трех своих экспериментальных «антироманов» - «Дневник Альбиона Мунлайта» (The Journal of Albion Moonlight).

   С конца 30-х гг. Пэтчен страдал от тяжелой болезни (артрит), годами бывал прикован к постели. Тем не менее он не оставлял художественного творчества. Живя с 1951 г. в Калифорнии, он оказал большое воздействие на развитие «сан-францисского поэтического возрождения», выступил одним из зачинателей «джазовой поэзии» - тяготеющей к импровизации, предназначенной для декламации в сопровождении джаза. Пэтчен, однако, активно противился попыткам причислить его к битнической богеме.

   Поэтическая манера Пэтчена развивалась в русле романтической традиции. Своими главными учителями на протяжении всей жизни он считал У. Блейка и У. Уитмена. В 30-е гг. Пэтчен получил известность как пролетарский поэт, в дальнейшем его взгляды все более утрачивали социальную определенность, тяготея, по собственному его определению, к «мистической философии анархизма». Обществу, в котором царят меркантилизм, неразумие и разобщенность, где «убийство стало священным институтом», поэт противопоставлял идеал животворной любви - «всемирного социализма». Пессимизма модернистской концепции бытия Пэтчен принять не мог: «Тьмы нет. Есть только больные людишки, не желающие видеть света». В искусстве он видел средство пробуждения человеческого духа к любви и красоте.

   Поэтическое наследие Пэтчена разнообразно: это и политические «агитки», и комические басни, и лирика - любовная и философская. В стихах, как, впрочем, и в прозе, он выступает как смелый экспериментатор, видящий свою цель в активизации читательского сознания, освобождении его из плена привычного. Он ищет пути синтеза не только поэзии и музыки (джаз), но также поэзии и изобразительного искусства. В «стихах-картинах» (picture-poems) он стремится не иллюстрировать поэтическую строку, но «придать новую объемность словесным средствам выражения». Богатство фантазии, легкий юмор и озорство словесной игры, отличающие позднюю манеру Пэтчена, позволяли критикам ассоциировать его с поэзией сюрреализма. Сам Пэтчен свое родство с сюрреалистами признавал на уровне формального приема, но не философских посылок: «среди них нет ни одного верующего человека». В основе его «веры» лежало убеждение: «Все, что воистину живо, - свято».

 Т. Бенедиктова